"Но моя река - да с твоей рекой,
Но моя рука - да с твоей рукой
Не сойдутся, радость моя, доколь
Не догонит заря - зарю"
М. Цветаева
Обучение мастерству
Я сидела на лавочке во дворе дома актеров, знаменитого привидениями и непьющими дворниками. Блаженно полуприкрыв веки с летней ленцой поглядывала на мальчишек, гоняющих в пыли мяч. И ускользала от времени нынешнего в свое детство.
- Позволите? Я Вам не помешаю?
Кто? Что? А.... Очень старый человек с голосом актера довоенной школы, когда фразы еще не жевали, а проговаривали до конца. Тонкие запястья. Маникюр. Белые манжеты истертой сорочки. Старческие пятна на руках - как частички плохо стертого грима.
С удовольствием и любопытством мы оглядывали друг друга, уже почти собеседники. Раритетный дед - в нем цветет молодость. Чаще с юных лиц, блестящих от витаминов и достатка, смотрят мертвые потускневшие глаза. Причин много - от маленьких и ежедневных уступок своему Я до банальной усталости.
- Послушайте старика, напрасно Вы лицо не прикрываете - будете в веснушках. Вот помню свел меня случай с такой же белокожей дамочкой, в сороковые годы....
1. N-ск
В Ленинград возвращаться было боязно, да и встречать меня уже некому. Сам маленький особнячок разбомбили в самом начале войны - вместо него теперь тянулась вереница дровяных сараев. Прячась за груды мусора, годного для растопки белокафельных квартирных печей, играли в фашистов и своих дети из соседних домов. И оказался я там - не к месту.
Подался в провинцию, в маленький театр. Мечталось играть классику или просто вернуть себя прежнего ... В больших городах театральные постановки были в маршевом стиле, а я так не умел. Ну, знаменит то стал сразу, как только из горсовета просочились новости, что прибыл "с самого Ленинграда", так еще и внешностью Бог не обидел. Основным признаком успеха стала билетерша. Ее вежливость и нарумяненное увядшее лицо вполне доказывали мою значимость. За один день, глотая злую от голода слюну, успевал побывать и режиссером и героем-любовником, приходилось даже латать ветхий бархат обивки на креслах для зрителей. Одно слово - Мастер.
Время шло в ссорах с местными примами, желающими играть роли непременно с претензией на хороший тон. Ох уж эти мне претензии... Лишние слова, оборочки, букольки... Отдыхал в скоротечных романах с заезжими красотками - через месяц-другой они сбегали подальше от провинциальной скуки. А может быть правда была в огороде, стыдливо спрятанном на заднем дворе театра? Работать в нем приходилось и главным героиням тоже... В дни премьер мы, "труппа театра города N", нервно поглядывали из окон на будущих зрителей, ждущих открытия кассы часами. Площадь покрывалась шелухой от семечек подсолнуха...Маленький душный зальчик всегда был полон, а я - почти счастлив своим служением.
Слухи об удачных постановках расползались все дальше и не удивительно, что последовало приглашение в Москву, на фестиваль профессиональных театральных коллективов. Что тогда началось! Костюмерная мастерская все время до отъезда перешивала бережно сохраненные костюмы тех, кто не вернулся - по меркам тех, кто выжил. Хлебные пайки менялись на модные штучки и "настоящие" драгоценности. Каждый готовился, как мог. В основном занимали деньги у соседей на столичный кутеж и читали листочки с переписанными от руки стихами и прозой находящихся в опале авторов... Нельзя же было отставать от времени, разве можно современному человеку питаться только Чеховым. Скукота. Засмеют.
Сам конкурс вспоминаю с трудом, но мы выиграли какое то почетное звание и денежную премию. Размеру гримерок я тогда удивился больше, чем своему успеху. Он то казался непременным и вполне заслуженным. Вот дурак то был...Отмечать отправились маленькую победу со всей шумной театральной Москвой - в роскошный "М....ль"
В ресторане сценки игрались куда сочнее, да и правды в них было побольше. Cмеялись актрисы, снова превращаясь в недавних боевых подруг. Прошедшие войну наравне с мужчинами, они жадно впитывали мирные удовольствия. Выгоревшие на солнце гимнастерки были бы уместнее, но и тела просили праздника - для начала легкого платья в мелкий горох, нежно трепещущего у колен.
Я с любопытством смотрел по сторонам, запоминая жесты и типажи для работы. Старшее поколение, захмелев, подшучивало над "цыплятами". Острое словцо тут же подхватывалось...
Через силу, но по гусарски лихо - для зрителя - вливал в себя спирт один из ведущих местных актеров. Я глядел его Гамлета, это было чудо. Совсем еще мальчишка, но каждый взрослеет от количества пережитого. А он, видать, с детства еще и правильные книжки читал, раз получается и сейчас говорить дельно ...Раньше бы это называли "порода". Так ведь?!
А сейчас... за плечами у нас обоих война, я тоже пью больше, чем стоило. Но напрасно беспокоится эта женщина за нас обоих...
И, вообще, кто такая то? Не сразу и заметишь - белая блузка не оттеняет, а почти сливается с лицом. Губы не накрашены праздничным сердечком. Наверное смущается своего слишком крупного, не по моде, рта. Чего это я решил, что беспокоится....просто смотрит внимательно. Вот она уже и направилась к выходу, разминая на ходу папироску. Догонять пришлось почти бегом... Трудно оказалось задавать вопросы, хотелось просто вдыхать чуть замутненный папиросным душком нежный цветочный аромат и вспоминать. Вспоминать как выглядели те, другие женщины, с настоящими бриллиантами на тонких пальцах. Те, которые учились нежным наукам... Разве они виноваты, что пригодилось потом из их умений только шитье да медицинские навыки...
- Ээ...Подождите! Скажите, зачем вы приходили? Вы ведь не праздновали... - спросил я, давясь нелепостью фразы.
Она засмеялась, легко снимая неловкость.
- Я тут - случайность. Из любопытства. Но мне весело смотреть на вас и того, второго. Такие разные. И основательны, как вода и хлеб. Это подарок, поверьте. Не хочется специй и добавок. А то, что немножко хвастливы...пусть. Это ничего не меняет.
Рядом, едва слышно, притормозила черная машина. Шофер суетливо распахнул дверцу и она скользнула внутрь, все еще ласково улыбаясь.
- Прощайте, хлебушек. Вы и в самом деле чудесны.
Вот такая была дамочка с белой кожей и россыпью едва заметных веснушек на носу.
Солнце уже совсем низко, мальчишки деловито запивали пыль водой из пластиковых бутылок...Самым грязным и уставшим казался мой собственный сын. Пора.
- О ! Ну так на вас тогда было легко произвести впечатление. Это, наверное, все таки была актриса? Вот уж порадовалась эффектной роли... Вы ведь о ней спрашивали у друзей потом? А еще виделись?
- Нет, не спрашивал. Вдруг - пошутила... А мне хотелось остаться тем самым хлебушком, слово больно понравилось. Вот и пытался. Всю жизнь. Только это уже потом было, после триумфального возвращения в N-ск. Слишком уж хрустела под ногами шелуха от семечек и решил я, что пора домой - в Ленинград. Расскажу в следующий раз об этом... И про того столичного умника - тоже. Частенько потом мы вспоминали этот первый, особо приметный, вечер... Идите теперь, милая, сынок то совсем умаялся ждать. И, пожалуйста, купите шляпку, прикрывать лицо от солнца. У той дамочки даже от лунного света веснушки появлялись, а вы похожи.
Вот. Хорошо бы еще кто подсказал дальнейшее развтие сюжета ... - я бы попробовала продолжить по вашим подсказкам.
Жека, ты меня прости - я потом еще чего нибудь придумаю, более подходящее.
